Сервисная книжка автомобиля

По сообщениям dailyonline.ru в конце недели в Думу приглашен министр энергетики Сергей Шматко. Не дожидаясь министра, спикер Борис Грызлов уже огорошил его вопросом: «Откуда в России берется бензин Аи-98?» Суть не в октановом числе. Вопрос в том, почему Россия, признанная нефтяная держава, как не имела, так и не имеет конкурентоспособной нефтепереработки.

Один крекинг за 30 лет

Грызлов напомнил, что в процессе крекинга на российский заводах можно получить бензин с октановым числом 80, а дальше с помощью присадок оно увеличивается до 92 или 95. «А вот откуда берется 98-й бензин на наших бензоколонках я, как человек, который закончил школу с золотой медалью, не могу сказать», - признался спикер.
Дело, конечно, не в школьной успеваемости Бориса Грызлова, а в плачевном состоянии российской нефтепереработки. В цифрах ситуация такова: годовой объем отечественной переработки оценивается в $45 млрд, против $650 млрд в США. За последние 30 лет на территории России построен единственный нефтеперерабатывающий комбинат в Ачинске.

20 лет спустя

Проблема возникла не вчера, и правительство в своей долгосрочной стратегии собирается ее решить. Капитальные вложения в развитие российского нефтяного комплекса в ближайшие 20 лет, в соответствии со стратегией, составят $609-625 миллиардов. При этом за 20 лет $47-50 миллиардов планируется направить на переработку нефтепродуктов.
Стратегия как воронка — затягивает. Главное — избежать привыкания. Если вспоминать, что нам обещали разнообразные программы и стратегии на протяжении жизни одного поколения, голова идет кругом, и просыпаться решительно не хочется. Но надо.

ФАС —плохая замена бензину

А в окружающей жизни уже разворачивается борьба за развитие нефтепереработки. Путем снижения цен на ее продукты. Об этом позаботилась ФАС.
Метод выбран, мягко говоря, странный. Повышать качество продуктов нефтепереработки, одновременно снижая на них цену, — это все равно, что вытеснять самопальную водку с прилавков магазинов за счет установления минимально допустимой цены на нее, то есть за счет повышения цен. И то, и другое с позиций нормальной рыночной экономики нонсенс. Повышенная переработка требует дополнительных затрат и, значит, стоит дороже, а потеснить конкурента можно, наоборот, снижая, а не повышая цену.
ФАС предлагает на первый взгляд бесспорную формулу. За основу берется мировая цена, то есть котировки нефтепродуктов на ближайшей мировой биржевой площадке, потом учитываются таможенные пошлины, акцизы, НДС и транспортировка. Нефтяники же уверены, что применение формулы ФАС при очень узком допустимомо коридоре отклонений приведет к их экономическим потерям.

Черная река

Что в этих условиях будут делать нефтяники? Ответ очевиден — гнать на экспорт сырую нефть, а вовсе не строить новые нефтеперерабатывающие мощности. На их месте так поступил бы каждый.
Можно сколько угодно клеймить нефтяных олигархов за небрежение нуждами отечественной нефтехимии. И интересами модернизации экономики в целом. Но времена, когда нефтяная отрасль была крупнейшим ареалом распространения частных олигархов, ушли в прошлое. Их бизнес успешно потеснили, а в значительной мере перехватили олигархи на госслужбе. Однако положение в нефтепереработке не изменилось.
Нефтяники независимо от формы собственности как стояли, так и стоят на развилке. При прочих равных условиях они постоянно выбирают, что делать с нефтью, —вывозить как есть или все-таки отправлять на переработку. И выбор, естественно, принимается в зависимости от того что выгоднее. 
Значит, ответ на вопрос, как повысить эффективность российской нефтепереработки, напрямую зависит от эффективности экспорта сырой нефти. Из этого, например, следует, что если поднять таможенную пошлину на экспорт нефтепродуктов, бензина в России может и не прибавиться.
Все прозрачно: нефтяники, направляя нефть на переработку, рассчитывали на экспортную выручку. Повышение пошлины на вывоз бензина перечеркивает этот расчет, значит на переработку пойдет меньше нефти, и бензина для внутреннего пользования может оказаться даже меньше, чем могло бы быть до принятия пошлинного решения.

Зона госответственности

Повышение экспортной пошлины на вывоз сырой нефти в принципе подтолкнуло бы развитие нефтепереработки, но этот путь неэффективен по другой причине. Правительство вынуждено признать, что фискальная нагрузка на нефтяников и так находится практически на предельном уровне.
О снижении налогов говорить не принято. К тому же если их и снижать, то уж точно не нефтяникам. Если сравнить статистику вывоза сырой нефти из России и объем поступления экспортной пошлины в бюджет, возникает очевидный недобор поступлений, свидетельствующий,  что жизнь нефтяников не так трудна, как они ее рисуют.
Тем не менее, если отложить как непригодный вариант увеличения экспортной пошлины на сырую нефть, в арсенале государства остаются по преимуществу административные средства.
Когда-то таким средством была нефтяная барщина: чтобы заслужить право закачивать нефть в экспортную трубу, которой всегда распоряжалась госкомпания «Транснефть», нефтяники должны были поставить заранее определенный объем нефти на нефтепереработку. В условиях низких цен на нефть этот механизм работал, в условиях высоких цен, наверняка, появятся возможности его обхода.
Сегодня главным инструментом воздействия на нефтяников являются «круглые столы». За которыми представители государства объясняют нефтяным королям, что если те не выполнят то или иное госзадание, — будь то снижение цен на бензин, увеличение поставок нефти на переработку, а в перспективе может быть даже сооружение новых перерабатывающих мощностей (в обмен на встречные услуги государства), их не ждет ничего хорошего. Этот механизм — составная часть модели ручного управления экономикой, которая, что бы ни говорили в верхах, на сегодня в России является основной.
Обсуждение проблем нефтеперерабатывающего комплекса в Думе тоже своего рода «круглый стол». Но решения принимаются не за ним.